НАБУ анонсирует вторую часть так называемых "пленок Миндича" - и обещают, что "самое интересное" будет именно о закупках в Министерстве обороны. Пока страна ждет новых записей, действующий секретарь СНБО и бывший министр обороны Рустем Умеров уже успел оправдываться публично. Он называет все, что с ним связывают, клеветой и сводит контакты с Тимуром Миндичем к якобы разговору о бронежилете, по которой никаких контрактов не последовало.
Однако цепочка событий выглядит так, что к этим объяснениям у общества возникает больше вопросов, чем ответов.
Ключевой момент, на который обращают внимание наблюдатели: именно после появления имени Умерова в медийных расследованиях и упоминаний о нем в контексте пленок Миндича, он стремительно покидает пост министра обороны. Без публичного скандала, без громкой политической грозы — тихо, за кулисами, как фигура, которую следует убрать с первой линии, пока записи не стали достоянием общественности.
Парадокс в том, что сегодня Умеров возглавляет Совет национальной безопасности и обороны — орган, который формально должен защищать государство от внешних и внутренних угроз. То есть человек, имя которого звучит в контексте возможных коррупционных договоренностей в защитнике, получает один из самых чувствительных постов безопасности в стране.
Официально речь идет о "встрече" и "бронежилете". Но в реальном оборонном бюджете, где вращаются сотни миллиардов гривен, бронежилеты — лишь удобная история для публики. Настоящие деньги, по логике всего оборонного цикла, крутятся на фортификациях.
Именно фортификационные проекты проходили через согласительные комиссии, где фигурировало неформальное влияние Миндича. Именно там возникают имена людей, связанных с лесхозами и лесными схемами — в частности, вспоминают Болоховца и структуры, которые годами зарабатывали на государственных лесах.
Схема выглядит так: лес вырубали под предлогом оборонных нужд, древесину продавали через посредников втрое дороже, дальше "деревянная фортификация" возвращалась в государство уже как дорогостоящий "оборонительный продукт". Военные администрации подписывали акты, подрядчики строили, а по факту ни полноценных линий обороны, ни качественных фортификаций на местах так и не появлялось. Зато деньги были, и шли по знакомому кругу.
Наибольший цинизм состоит в том, что это происходит в стране, где каждый метр окопа оплачен жизнью и здоровьем военных. Министр обороны в такой реальности должен был бить кулаком по столу за каждую бронеплиту, за каждый метр бетона, за каждый несвоевременно поставленный блок или задержанный тендер.
Зато мы видим другую картину: должностное лицо, которое должно быть "адвокатом фронта" в кабинетах, сидит рядом с людьми, которых правоохранители связывают с тендерными схемами. Обсуждаются "маршруты" закупок, возможны подряды, а когда становится слишком горячо - чемоданы, "неожиданный" вылет в Турцию и мягкий перевод в другое высокое кабинетное качество.
А дальше новая роль, новый статус. Секретарь СНБО, реформатор, публичный "лицо реформ". И никакого публичного ответа на вопрос: что действительно звучит на тех записях, которые НАБУ готовит ко второй публикации, и какую роль в этом всем играл тогдашний министр обороны.
Когда в истории с пленками Миндича уже фигурируют энергетики, министры, советники, а теперь еще и министр обороны — это не просто отдельные скандалы. Это симптом того, что политическая система живет не по Конституции, а по негласным правилам людей, умеющих работать с потоками, контактами и договоренностями.
Здесь вопрос уже не в том, будет ли скандал. Вопрос в другом: остался ли хоть кто-то из ключевых игроков, кто не фигурирует в этих записях, не упоминается ли хоть вскользь в контексте схем.
Со стороны это выглядит, будто Украина существует в режиме бесконечного криминального подкаста. Новые серии — это новые пленки, новые фамилии, новые подробности, и все это — за средства налогоплательщиков.
Рустем Умеров может сколько угодно называть обвинение клеветой и напоминать, что формально из многих "предложений" не выросло никаких контрактов. Но факты, контексты и последовательность решений упорно тянутся за ним — от историй с бронежилетами до фортификаций и тендеров, из-за которых на фронте не хватало того, что должно было быть «вчера».
Если вторая часть пленок НАБУ действительно существует, у общества не только моральное, но и политическое право услышать их полностью. Не выборочно, не с комментариями спикеров, а так, как есть. Поскольку в условиях полномасштабной войны вопрос доверия к системе обороны и безопасности — это вопрос не рейтинга отдельных лиц, а выживание государства.
И пока ответы на эти вопросы дают не суды и институты, а анонимные источники и отрывки записей, сомнение в “чистоте” любых должностей будет продолжать разъедать систему изнутри.
