Суперкоммуникация в нашей жизни

Насыщенный, глубокий разговор – это прекрасно, но в повседневной жизни встречается довольно редко. Часто мы замечаем, что в разговорах – будь то с партнером, семьей или коллегой – мы нечаянно вступаем в бессмысленные споры, не понимая друг друга.

Как избежать этих ловушек? Чтобы узнать об этом, научный писатель Дэвид Робсон пообщался с писателем Чарльзом Дахиггом о его новой книге "Суперкоммуникаторы: как разблокировать секретный язык связи".

Как вы определяете суперкоммуникатора?

У меня есть встречный вопрос. Если у вас был плохой день, и вы хотите позвонить другу, потому что знаете, что от разговора с этим человеком вам станет легче – кто вам приходит в голову?

Я сразу думаю об одной из моих лучших подруг.

Итак, для вас она суперкоммуникатор, и вы, пожалуй, являетесь суперкоммуникатором для нее. Вы оба умеете слушать друг друга так, чтобы действительно слышать, что говорит другой человек. И вы знаете, как показать, что вы слушаете. Вы знаете, как задать правильные вопросы, которые действительно заставляют вас понять что-нибудь о себе, и она демонстрирует вам, что хочет быть рядом с вами.

Некоторые люди делают это постоянно. Они могут общаться почти с кем угодно. И эти люди являются последовательными суперкоммуникаторами. Когда я начинал эту книгу, я подумал, что эти люди должны быть харизматичными или экстравертами. Но оказывается, что это только набор навыков или инструментов, который может овладеть каждый.

Что о секретах хорошего общения говорит нам нейронаука?

Когда люди общаются между собой, их тела и мозг вовлекаются в этот процесс. Зрачки глаз начинают расширяться практически с одинаковой скоростью, ритм дыхания начинает совпадать. А главное – все более схожей становится нервная деятельность, поскольку они начинают думать одинаково.

Суть общения состоит в том, что я могу описать чувство эмоции или переживания идеи, а вы почувствуете определенную версию этого. Наши мозги становятся все более похожими.

В своей книге вы цитируете замечательное исследование нейробиолога Бо Сиверса, показывающее, как суперкоммуникаторы изменяют динамику в группе.

Это действительно увлекает. Он собрал людей в группы и попросил их обсудить несколько сбивавших с толку видеофрагментов. Он обнаружил, что в некоторых группах люди объединились и образовали связи друг с другом, и их ответы были гораздо лучше.

В каждой из этих групп был по крайней мере один человек, который был суперкоммуникатором. Они задавали в 10-20 раз больше вопросов, чем обычный человек. Некоторые из их вопросов приглашали других людей к диалогу, а другие позволяли им раскрыть что-нибудь значимое о себе. Эти участники также улавливали веселость или серьезность других людей.

Самое важное то, что они осознали, что существуют разные виды разговоров. Большинство из нас считают, что дискуссия касается одного предмета – например, мы говорим о моем дне на работе или об оценках моего ребенка.

Но на самом деле каждое обсуждение состоит из разных видов разговоров, и большинство из них принадлежит к одной из трех групп.

Есть практические разговоры, где мы строим планы или решаем проблемы. Бывают эмоциональные разговоры, где я говорю вам, что я чувствую и хочу, чтобы вы слушали и сопереживали. И есть еще социальные разговоры, которые демонстрируют наши социальные идентичности и то, как мы относимся друг к другу.

Сиверс обнаружил, что суперкоммуникаторы настолько эффективны, потому что они обращают внимание на то, какой именно разговор происходит. А потом они делают так, чтобы все вели одинаковый разговор одновременно.

Это напоминает мне исследование психологи Анити Уильямс Вулли относительно коллективного интеллекта, которое обнаружило, что то, насколько хорошо члены команды умеют вместе решать проблемы, определяет их индивидуальная социальная чувствительность.

Совершенно. Социальная чувствительность, или эмпатия, действительно означает, что вы просто обращаете внимание на то, что говорит вам другой человек, что ему нужно сейчас, и какой разговор он хочет вести.

Вы утверждаете, что мы должны задавать более “глубокие” вопросы. Почему?

Глубокие вопросы спрашивают человека о его ценностях, убеждениях или опыте. Когда мы говорим об этих вещах, мы говорим о том, кем мы на самом деле. И такие вопросы задать очень легко, не правда ли?

Если вы говорите с врачом, вы можете спросить: "Почему вы решили поступить в медицинский вуз?" или "Что вам нравится в медицинской практике?"

И это глубокие вопросы, поскольку они предлагают другому человеку рассказать что-нибудь подлинное и значимое о себе. И после такого вопроса нам легче рассказать, почему мы сами выбрали свою работу.

Что ж, тогда я хочу задать вам глубокий вопрос. Какой личный опыт побудил вас написать "Суперкоммуникаторов"?

Я тогда работал менеджером – и менеджер из меня был ужасен. Мне хорошо удавалась стратегическая часть и логистика, но не коммуникация.

Это также влияло на мое общение с женой, когда я возвращался домой после долгого рабочего дня и начинал жаловаться на своего босса и коллег.

И она вполне разумно предлагала что-то вроде: Почему бы тебе не пригласить босса на обед, чтобы вы могли больше узнать друг о друге?

А я, вместо того чтобы услышать ее, еще больше огорчался. И это, в свою очередь, огорчало ее – потому что я вдруг кричал на нее только за то, что она дала мне совет.

Когда я рассказал об этом исследователям, они сказали, что я пытался вести эмоциональный разговор, а моя жена – практический. И если не вести одинаковый разговор одновременно, вы не услышите друг друга и между вами не образуется связь.

В психологии это называют принципом согласования: подлинное общение требует от вас ведения одинакового типа разговора.

Какова роль невербального общения?

Мы знаем, что около 50% того, как мы посылаем сигналы и получаем информацию во время разговора, связано не с содержанием слов, а со всем окружающим: тон голоса, скорость речи, речь тела, выражение лица. Наш мозг способен определять чувства людей, обращая внимание на две вещи: их энергию и настроение.

Малыши могут уловить настроение родителей еще до того, как научатся говорить или понимать слова. Но когда мы становимся старше, слова нас настолько увлекают, несут в себе так много информации, что мы перестаем обращать внимание на все остальное, и иногда нам приходится напоминать себе об этом.

В своей книге вы проиллюстрировали это ситкомом Теория большого взрыва.

"Теория большого взрыва" поначалу была полным провалом, и причина ее успеха заключалась в том, что сценаристы придумали, как заставить героев выражать свои чувства без слов.

Его герои – физики, очень плохо умеющие передавать свои эмоции или чувства. Вот в чем юмор – они так неловки, что даже смешно. Но проблема в том, как написать ситком, когда ваши главные герои не могут передать, что они чувствуют или думают?

После провального пилотного эпизода сценаристы придумали новый рецепт, в котором каждый из героев показывает, что чувствует через свое настроение и энергию. Поэтому в новом пилоте есть сцена, где два физика впервые встречают красивую женщину Пенни, и все, что они могут сказать, это "Привет", "привет", "привет".

Но всякий раз, когда они говорят "привет", они говорят его по-другому. Они сменяют настроение, они сменяют энергию, и вдруг вы точно знаете, что они чувствуют. Сначала они взволнованы, потом испытывают настоящее смущение, а затем – что им нужно отдохнуть, хотя слово остается прежним.

Именно потому, что их настроение и энергия меняются, мы как зрители знаем, что они думают и чувствуют. И то же самое касается любого разговора в реальной жизни.

Как написание книги о суперкоммуникации изменило вашу жизнь?

Сейчас, практически в начале каждого разговора, мы с женой решаем, какой разговор мы хотим иметь. Лиз скажет что-то вроде: Ты хочешь, чтобы я помогла тебе решить эту проблему? Или тебе просто нужно высказаться и выкинуть это из себя? И я делаю то же самое. А потом мы показываем друг другу, что мы действительно слушаем: задаем дополнительные вопросы или повторяем то, что сказал другой.

Самое главное, мы просто показываем и говорим друг другу, что хотим, чтобы между нами возникла связь. Ведь когда мы узнаем, что кто-то хочет создать с нами связь, мы начинаем хотеть этого в ответ.