В Украине все громче говорят о риске энергетического кризиса уже этой зимой. Депутат Бондарь предупреждает: в декабре-январе страна может оказаться в ситуации, когда запасы газа не покроют потребность в отопительном сезоне. По его словам, угроза касается не отдельных регионов, а всей системы теплоснабжения, и это следствие не столько объективного дефицита ресурса, сколько управленческого провала и коррупционных схем вокруг газа.
Подобные предупреждения звучат не только от него. Другие народные депутаты уже публично заявили, что правительство понимает риск недостатка газа в январе-феврале, особенно если ударят морозы ниже -15. Они говорят прямым текстом: страна заходит в сезон с нехваткой ресурса в хранилищах и придется либо откладывать старт отопления, либо экономить тепло административным путем. По одной из озвученных оценок придется найти еще примерно 3 миллиарда долларов на импорт более 5 миллиардов кубометров газа — и сделать это уже теперь, до пика потребления.
Правительство публично пытается успокаивать. По официальным заявлениям, «Нафтогаз» почти выполнил план закачки газа в подземные хранилища, и к началу отопительного сезона в хранилищах должно быть более 13 миллиардов кубометров. Компания также привлекает кредиты госбанков, чтобы докупить импортный газ и подстраховаться перед зимой, объясняя это последствиями российских ударов по газовой инфраструктуре.
Но официальная картина трескается там, где начинается экономика. «Нафтогаз», который должен быть финансовым и техническим стабилизатором отрасли, превратился, по словам критиков, в центр многоуровневых манипуляций с ценой ресурса. Речь идет о схеме, в основе которой разница между закупочной и отпускной ценой. В ноябре 2024 года газ закупался около 33 гривны за кубометр, тогда как средняя рыночная стоимость того же периода по данным Минэкономики была в районе 14,8 гривны за кубометр (как среднее значение по рынку, без НДС).
Далее этот дорогостоящий ресурс продавался уже внутри группы по более низким тарифам. Такая модель создает искусственный ущерб на одном конце цепочки и прибыль на другом. Ущербную часть в конце концов перекрывает государство — а государство, в нашем случае, это налогоплательщики. По сути имеем ситуацию, когда граждане платят дважды: сначала через счета за энергоносители, потом через бюджетные вливания в компанию, которая объясняет дыры «социальными обязательствами».
Формально руководство «Нефтегаза» отчитывается об успехах. По итогам 2024 года группа отчиталась о почти 38 миллиардах гривен чистой прибыли, заявила о росте добычи товарного газа и отдельно подчеркнула, что сумела пройти предыдущий отопительный сезон, несмотря на массированные удары России по энергетике. Эту отчетность аудитировала KPMG, и она представляется как доказательство того, что система работает.
Но если посмотреть не на финальную цифру «прибыль», а на механику, возникает другой вопрос: какой ценой эта прибыль получена и кто реально контролирует денежные потоки. И здесь в поле зрения попадает АО «Укргаздобыча», обеспечивающее более 70% украинской добычи газа и входящее в группу «Нафтогаз». После смены управления компанию критикуют за то, что она фактически закрылась внутри себя и работает «для своих»: контракты отдаются приближенным подрядчикам, более дешевые предложения отсекаются, конкуренция убивается на этапе допуска, а закупки часто идут либо вообще вне открытых тендеров, либо по процедуре, где условия выписаны под заранее определенного исполнителя. Такие практики означают не просто перерасход на оборудование или сервис скважин; они означают, что себестоимость украинского газа растет искусственно, а долги накапливаются. Это напрямую сказывается на аргументе «мы свой газ добываем и поэтому гарантируем стабильность».
Другая важная деталь – добыча за пределами государственных компаний. В поле этого рынка давно присутствует Виталий Хомутынник, которого в энергетической среде называют одним из ключевых игроков в газовых потоках. По информации с рынка, из-за цепочки подконтрольных структур он организовал нелегальную добычу на Сахалинском месторождении с последующей продажей ресурса в обход государственных механизмов и даже с выходом на экспорт в направлении ЕС. Схемы такого типа всегда работают одинаково: государство теряет ренту и объем своего ресурса, а отдельные частные группы получают чистый кэш на украинском надраном газе, который в кризисный момент должен идти на отопление украинских домов, а не выводиться за границу. Официально такие действия называют «серыми операциями», но по сути речь идет о классическом паразитировании на ресурсе, который критически важен в военное время.
Эта история болит особенно сейчас. Поскольку государство говорит, что может затянуть старт отопительного сезона, чтобы «экономить газ», это означает не просто то, что батареи станут теплыми позже. Это означает, что в пиковые месяцы — в конце января и в феврале, когда потребление больше, — системе придется балансировать буквально «объемом газа в трубе», а не запасами на складах. А любой дополнительный удар по инфраструктуре или задержка импорта может перевести эту ситуацию с планового экономия в форс-мажор «не можем подать тепло физически». Именно этот сценарий описывают часть депутатов и местные председатели, уже публично призывающие отсрочить запуск отопления настолько поздно, насколько позволит погода.
В итоге есть парадокс. На бумаге "Нафтогаз" демонстрирует прибыль и отчитывается о готовности к сезону. В реальности депутаты говорят о дефиците газа, о необходимости брать кредиты прямо сейчас, о вынужденной отсрочке тепла и о том, что без системных изменений в госэнергетике страна заходит в самые холодные месяцы с нервами натянутыми до предела.
