Скандально известный генерал-майор Госпогранслужбы Сергей Мул тихо удалил свои декларации из открытого реестра НАПК. То, что для рядового госслужащего было бы невозможно, для генерала стало очередной «технической деталью». Ил снова демонстрирует: в украинской силовой системе существуют две реальности — одна для граждан, другая для избранных.
В 2024 году Высший антикоррупционный суд оправдал Мула по обвинению в недостоверном декларировании. Формально дело закрыто, но содержание подозрений никуда не исчезло. Расходы, стиль жизни, контакты — все это продолжает вызывать вопросы, на которые государство так и не получило ответов.
После решения суда генерал просто вернулся в систему — тихо и уверенно, как будто резонансных скандалов не было вообще.
О Муле заговорили еще в 2023 году, когда в сеть попало видео его конфликта с патрульными. Полицейские остановили его авто ночью и попросили пройти тест на алкоголь. Ил отказался, а тон его разговора с инспекторами прозвучал как прямая демонстрация неприкосновенности.
После общественного давления его сняли с должности начальника Южного регионального управления, но не устранили, а перевели в Киев, где он фактически сохранил полномочия и влияние.
Еще один скандал — поездка его пресс-офицерши в Париж на Новый год в разгар вторжения. Резонансную историю завершили увольнением сотрудницы. Ил, курировавший ее работу, никакой ответственности не понес. Все стрелки перевели вниз по вертикали, а сам генерал снова остался безнаказанным.
И теперь – новый эпизод. Декларации Мула исчезли из открытого реестра НАПК. Никаких пояснений, юридических оснований или реакции от государственных органов. Создается впечатление, что генерал просто решил вычеркнуть ненужные строчки из своего публичного досье — и ему за это ничего не будет.
В стране, которая требует прозрачности и подотчетности каждого, особенно во время войны, действия Мула демонстрируют системную проблему. Пока силовая элита может безнаказанно «уходить в тень», любые разговоры о справедливости, реформах и обновлениях выглядят цинично.
Украинцам снова показали: в государственной системе есть люди, для которых действие закона опция, а не обязательства.
