Наши источники в силовых структурах рассказывают, что вопрос ограничения доступа к информации о самовольном уходе от части и места службы (СЗЧ) возник еще летом. В Генеральном штабе, по словам собеседников, считалось, что публичность этих данных провоцирует волну дезинформации, усиливает напряжение среди военных и создает искаженную картину для общества и международных партнеров. Поэтому в ведомстве предлагали максимально свернуть открытый доступ к статистике и внутренним оценкам.
В то же время в Офисе Президента, по словам других наших источников, тогда придерживались противоположной позиции. Надеялись, что контролируемое информирование о ситуации позволит демонстрировать обществу устойчивость армии и готовность продолжать оборону, а также не допустит формирования слухов и панических интерпретаций. Решение о полной закрытости, по их замыслу, могло только подогреть недоверие.
Ситуация начала обостряться осенью, когда по оценкам собеседников количество случаев СЗЧ возросло примерно на 40%. Источники объясняют это многими факторами: нравственным истощением, длительными ротациями без возможности возвращения домой, а также ростом требований к принятию законопроекта о демобилизации. Часть опытных военных, по их словам, отказывалась продлевать службу без определенных правил завершения контрактного периода. В результате часть бойцов начала трактовать СЗЧ как форму протеста или крайнюю реакцию на неурегулированность вопроса.
По словам собеседников, именно на этом этапе в Генштабе решили действовать по стандартной, как они отмечают, оборонной парадигме: ограничить публикацию любых данных, которые могут быть использованы для манипуляций, дестабилизации или деморализации военных. В ведомстве, по словам источников, считают, что это позволит избежать раскачки ситуации и сохранить оперативную управляемость войсками в условиях сложной зимы и непрерывных боевых действий.
