Коллекция картин Леонида Закса: история создания, мифы, подделки, сотни шедевров

В середине 2000-х годов в Европе появилась большая частная коллекция украинского и российского авангарда, состоящая из сотен шедевров – картин Лисицкого, Родченко, Экстер, Гончаровой и других мастеров.

Она стала известна как коллекция Закса по имени владельца, и произведения из нее продавали в Европе за сотни тысяч швейцарских франков.

Сейчас работы по коллекции Закса висят в двух важных американских музеях и одном европейском. Одна из них попала в недавние голливудские фильмы, в частности в "Оппенгеймер" Кристофер Нолан.

Но эксперты говорят, что картины могут быть подделками, а история происхождения коллекции – набор мифов и фантазий.

Пока трое арт-детективов расследовали эту легенду о потерянном Граале украинского и российского авангарда, корреспонденты BBC искали ее загадочного владельца и тех, кто помогал ему продавать сомнительные картины.

С белорусских сел на швейцарские аукционы

В начале 2000-х в Минске появился никому не известный частный коллекционер с хорошими новостями: нашлась огромная коллекция картин украинского и российского авангарда, и он хочет выставлять их в Беларуси.

В коллекции было более двухсот картин, в частности полотна Лазаря "Эля" Лисицкого, Александра Родченко, Владимира Татлина, Ильи Чашника, Наталии Гончаровой, Любови Поповой, Александры Экстер, Ивана Клюна, Роберта Фалько и других мастеров.

Ее загадочным владельцем был советский эмигрант Леонид Закс, ныне гражданин Израиля. Он рассказывал, что уникальную коллекцию собрали его родственники, которые получили часть шедевров в подарок от белорусских крестьян, а остальные купили в московских или минских комиссионных магазинах в 1950-х.

Белорусские чиновники от культуры восприняли историю с энтузиазмом и организовали несколько выставок.

Но искусствоведов насторожило то, что Закс старательно избегал Национального художественного музея Беларуси, исторические ошибки в его интервью и, наконец, само качество картин.

Витебский историк Александр Лисов обратил внимание на мистификацию: в каталоге одной из белорусских выставок говорилось, что подлинность картин подтвердила “Н. Селезнева”, сотрудница Российского музея в Петербурге. Но такой сотрудницы в музее никогда не было.

После этого в Беларуси выставки больше не проводились, а статью о коллекции Закса удалили из Википедии.

Впрочем, это не остановило коллекционера, а изменило поле его деятельности. Выставки коллекции продолжились – но уже в частной швейцарской галерее Орландо в Цюрихе.

В 2007–2014 годах там прошли, по крайней мере, пять крупных выставок коллекции Закса, а поскольку это коммерческая галерея, все картины были доступны на продажу.

Большинство из них купили частные коллекционеры – иногда за сотни тысяч швейцарских франков. Для одной семьи эти покупки повлекли за собой семейную драму.

Искусство для слепых

Когда Рудольф Блюм, легендарный тюрихский коллекционер, ослеп в 2005 году, его дело продолжила супруга Леонор. Она начала активно покупать произведения искусства через цюрихскую галерею Орландо, владелицей которой была ее знакомая, Сюзанн Орландо. Леонор Блум успела купить десятки картин на миллионы швейцарских франков.

Среди них были холсты авангардистов первого ряда: Лисицкого, Родченко, Поповой, Татлина, Экстер.

“Мама хотела доказать, что разбирается в живописи не хуже отца, и верила Сюзанн Орландо, – вспоминает Беатрис Гимпель Макналли, дочь Блумов. – Отец начал подозревать нехорошо, но что он мог сделать?

К моменту, когда Леонор Блюм начала покупать эти картины, ей уже диагностировали сосудистую деменцию. Но когда Беатрис поделилась своими сомнениями с матерью, она очень обиделась на нее.

Эти картины навсегда испортили их отношения.

Однако подозрения Беатрис оправдались. После смерти ее родителей оценщики наследия сказали, что картины из коллекции Закса ничего не стоят. Аукционные дома в Лондоне отказались их рассматривать, но в одном из них ей посоветовали обратиться к Джеймсу Баттервику – британскому дилеру и знатоку украинского и российского авангарда.

"Дерусификация" авангарда

До недавнего времени "русским авангардом" называли работы художников, созданные в первой четверти XX века на территории бывшего Советского Союза, и в это понятие включали такие течения, как супрематизм, конструктивизм, лучизм, кубофутуризм и т.д. Сейчас этот термин считается неуместным, империалистическим и колониальным. Все чаще используют альтернативные определения, например, украинский и советский авангард.

В 2022 году, после полномасштабного вторжения России в Украину, слово "русский" исчезло также из названия галереи Джеймса Баттервика - сказано, что галерея посвящена "украинскому и европейскому искусству".

Искусством авангарда Баттервик увлекся после студенческого обмена в СССР, после которого он на время даже переехал жить в Москву.

Тогда, в 1990-х годах, с приходом рыночной экономики, рынок искусства вышел из подполья, и на него хлынул поток подделок. Но речь шла не о массовом производстве фальшивок, а скорее о некритическом отношении к старым вещам.

Все изменилось в 2000-х, когда российский капитал вышел на Запад. В декабре 2004 года на двух лондонских аукционах было представлено более тысячи картин российских и украинских мастеров. И покупали их преимущественно россияне.

В ноябре 2008 года, в разгар мирового экономического кризиса, "Супрематическая композиция" Малевича ушла на нью-йоркском аукционе за рекордные 60 млн долларов. Через десять лет эту же картину продадут уже 86 млн. долларов.

Взлет цен повлек за собой появление индустрии производства и обслуживания целых поддельных коллекций, говорят эксперты.

Вскоре во время полицейских рейдов в Европе начнут находить склады с сотнями и временами тысяч картин непонятного происхождения.

Баттервик также стал замечать, что все больше сомнительных картин, которые ему показывали клиенты, сопровождали статьи и заключения экспертов.

Такие бумаги сопровождали и картины, с которыми к нему обратилась дочь Блум Беатрис.

Джеймс решил разобраться в этой истории вместе со своими товарищами, украинским искусствоведом и куратором Константином Акиншей и петербургским коллекционером Андреем Васильевым.

Акинша, специализирующийся на провенансе, то есть истории происхождения произведений искусства, предложил разобраться в невероятной истории коллекции.

"Работа над фальшивками"

По словам Леонида Закса, основателем коллекции был его дед Залман, торговец из тогдашнего Екатеринослава (ныне город Днепр). Залман якобы увлекся радикальным искусством, увидев его в бельгийском банке Екатеринослава, и стал скупать картины.

Дело отца продолжила Анна (Нехама) Закс, которая была военной медикиней. В 1944–1945 годах она лечила белорусских крестьян, которые в благодарность за ее труд несли ей картины Лисицкого и Экстер.

А окончательный вклад в будущую коллекцию внес брат Анны Моисей, пропавший в 1941 году на фронте, а в 1950-х вроде бы появился в Москве уже как американский бизнесмен.

Тогда работы авангардистов осуждали как формалистское искусство и сдавали в комиссионные магазины.

Моисей Закс, утверждает семейное предание, скупил несколько десятков этих шедевров в 1955–1956 годах – и вывез их в Европу. Там они лежали до 1990-х, когда коллекцию унаследовал его племянник, нефтяник из Москвы по имени Леонид Закс, который и рассказывал эти увлекательные истории о своих родственниках.

Как доказательство Закс предоставлял покупателям письмо из Национального музея истории и культуры Беларуси от 2008 года, которое подробно описывает всю эту историю – но со значительными противоречиями, странными ошибками и ошибочными печатями.

В ответ на запрос Васильева в музее сообщили, что такое письмо в архиве не обнаружили.

"То есть по всем параметрам это письмо является фальшивым", - заключает коллекционер.

Но на этом арт-детективы не остановились. Они провели исследования в русских и белорусских архивах, написали десятки запросов музеям и проверили все ключевые факты этой истории.

“Мы проверили весь провенанс коллекции Закса, и каждый элемент этого провенанса не подтверждается ничем, скорее, мы способны его опровергнуть. Перед нами классический провенансный миф», – говорит Акинша.

В музеях и голливудских фильмах

Две работы по коллекции Закса размещены в Институте искусств Миннеаполиса. Автором первой называли украинскую художницу Александру Экстер, автором второй - "Часовщика" - Ивана Клюна.

Именно "Часовщик" попал в два фильма 2023 года - в "Оппенгеймер" Криса Нолана и в "Великолепную историю Генри Шугара" Веса Андерсона.

ВВС связалась с Институтом искусств Миннеаполиса и сообщила о проверке провенанса коллекции Закса. В музее пообещали провести собственное расследование.

Вскоре после нашего письма картину сняли с экспозиции, и подпись к ней на сайте института изменилась. Теперь она указана как "приписываемая Ивану Клюну".

Еще одно полотно из коллекции Закса, приписываемое украинской авангардистке Александре Экстер, хранится в художественном музее Кливленда. Кураторы музея заинтересовались результатами расследования BBC, но отказались от комментариев.

Мы обнаружили, что еще одна работа по коллекции Закса находится во всемирно известной галерее Альбертина в Вене. Она называлась Генуя, и ее также приписывали авангардистке Экстер.

В разговоре с BBC представители музея сказали, что проводили собственные проверки картины, и что ее не экспонируют.

Плоский телевизор в интерьере XVIII ст.

Беатрис отдала BBC две картины из коллекции Закса – “Проун” Эля Лисицкого и “Живописную архитектонику” Любови Поповой.

Мы привезли их из Цюриха в лабораторию Art Discovery в Лондоне, где их принялась проанализировать Джиллин Надольны, ведущая ученая в области технико-технологического анализа живописи, развенчавшая десятки подделок русского авангарда.

Ее анализ обнаружил в картине Лисицкого, умершего в 1941 году, волокна, застывшие глубоко в краске, обработанные веществами, которые стали массово доступны только после Второй мировой войны.

“Это как картина из XVIII века, у которой на заднем плане виден телевизор с плоским экраном. Это невозможно. Такого быть не может. Так не бывает”, – сказала она.

Картина является подлогом, написала Надольны в своем заключении. К тому же выводу она пришла и к картине, которую приписывают Поповой.

ВВС также разыскала тех, кто помогал Заксу создать репутацию для коллекции, – и писал статьи, которые галерея Орландо издала родителям Беатрис, чтобы убедить их в подлинности продаваемых картин.

Ведущий научный сотрудник Российского музея Антон Успенский – единственный ныне живой искусствовед, связанный с известным музеем, положительно отзывавшимся о коллекции Закса. Он опубликовал три статьи о коллекции, включая престижные журналы.

Но в разговоре с ВВС он сказал, что сам эту информацию не проверял и все писал со слов Закса: "Это семейные воспоминания, никак подтвержденные, нигде не зафиксированные".

Также он отметил, что не подтверждал подлинность картин – даже никогда не видел ни одной работы, а только фотографии. По его словам, он не знал об использовании его имени при продаже.

В статьях Успенский также утверждал, что еще один Проун Лисицкого из коллекции Закса купил Базельский художественный музей – однако это не соответствует действительности.

"В результате интенсивных исследований наших архивов мы не обнаружили никаких следов семьи Закс вообще или работ, которые их касаются, в частности", - сообщила ВВС председатель отдела исследований провенанса Базельского музея.

Также много и хвалебно писала о коллекции Закса витебская искусствовед Татьяна Котович.

“Для меня это новость. То, что вы говорите, об использовании моего имени. Там же нигде нет заявления, что я гарантирую, что это этот художник», – сказала она на вопрос BBC о роли ее статей при продаже картин.

Котович писала, что "Закс плодотворно сотрудничает с выдающимися экспертами", и перечисляла членов ассоциации экспертов "российского" авангарда InCoRM, которые выписали сертификаты на многие работы из коллекции, продаваемые в галерее Орландо.

Вскоре после этого InCoRM попала в центр двух скандалов, когда сертификаты ее членов выплыли на громких судебных процессах о подделках российского авангарда в Германии и Бельгии.

Патрисия Рейлинг, основательница и президент InCoRM, сказала ВВС, что организация распалась из-за нападок критиков: “Со всеми этими обвинениями в подлогах и клевете никто не захотел больше связываться…”.

"Кому я должен верить - неизвестным людям или своей маме?"

Все это время BBC также пыталась поговорить с самим Леонидом Заксом. Мы писали и звонили ему по всем возможным адресам и номерам. Его дочь направила ему наш запрос, но и тогда Закс не ответил.

И только через две недели до выхода нашего расследования он вышел на связь и внезапно согласился на телефонное интервью.

Что происходит с той частью его коллекции, которую он не успел продать, и где она сейчас? Закс уклонился от ответа: “Я бы хотел этого вопроса и еще некоторых других… ценовых и других… избегать. Она сохраняется, эта коллекция на европейском складе”.

Он отказался от какой-либо ответственности за проданные на европейском рынке картины.

“Я от этих картин был оторван с того момента, как они ушли из галереи Орландо. Я думаю, что эти вопросы нужно не мне адресовать!”.

Каждый раз он повторял: "Я ничего не продавал".

Тогда мы попросили его рассказать о провенансе коллекции. Как он может подтвердить рассказы о крестьянах, раздававших модернистские шедевры в 1944–1945 годах?

“А какие доказательства? Вы представляете, что там было после войны? – ответил Закс.

В ответ на выводы экспертов коллекционер сказал, что историю коллекции записала его мама, "честный человек", и добавил: "Ну кому я должен верить - неизвестным мне людям или своей маме?".

Также Закса удивили суммы, которые родители Беатрис заплатили за работу из его коллекции. Он утверждал, что его работы не могли стоить сотни тысяч швейцарских франков – и называл такие суммы бредом.

"Я таких денег от галереи Орландо в глаза никогда не видел", – говорил он.

Закса также обидело, что Антон Успенский сказал BBC, что не видел картин и не участвовал в их продаже.

Успенский бывал в галерее Орландо, и неоднократно, кстати. И он видел, что это за галерея, как она работает. Он знал, что это коммерческая галерея типа магазина”, – настаивал Закс.

В конце разговора мы спросили Закса, не хочет ли он извиниться перед Беатрисом.

“Я просить прощения не могу, а посочувствовать я могу. Не за что извиняться”, – ответил он.

"Волна подделок затопила весь мир"

Обманутые коллекционеры дорогих полотен редко вызывают соболезнования. В конце концов это богатые люди с лишними деньгами.

Но в случае Малевича, Лисицкого, Экстер, Поповой, Гончаровой и других мастеров авангарда это уже давно не просто вопрос потерь частных покупателей – а угроза всему их наследию.

"Подделок гораздо больше, чем настоящих вещей", - говорит Андрей Васильев.

История коллекции Закса показывает, как легко сомнительные картины с придуманной историей могут попасть в ведущие мировые музеи. Там их видят сотни тысяч людей, они попадают на страницы учебников, и на них учится новое поколение искусствоведов.

Именно засилье фальшивок заставило Акиншу, Васильева и Баттервика бороться с подделками. Но иногда даже они отчаиваются – и предполагают, что исход этой битвы уже известен.

"С помощью многочисленных историков искусства, которые считают себя академическими учеными и вместе с тем щедро выписывают сертификаты в подтверждение подлинности сомнительных произведений, авангард превратился в гигантскую комнату кривых зеркал, населенную ужасными близнецами", - писал Акинша в одной из своих статей.

Со многими потерями, творчество радикальных экспериментаторов той эпохи – украинских, русских, еврейских художников – все же смогло пережить гонения советской власти, Вторую мировую войну и железный занавес.

Но десятилетия рыночного бума и вызванная ими волна подделок грозят похоронить их наследие под горами плохих копий.