В 2024 году эвакуированы местные власти оккупированного Северодонецка Луганской области публично отчитывались о закупках для фронта: FPV-дроны, станции радиоэлектронной борьбы, оборудования противодействия враждебным беспилотникам. Общая сумма – более 5,5 млн. грн. На бумаге все выглядело правильно: помощь воинским частям, оперативное заключение контрактов, акты приемки-передачи. Но, как установили детективы и журналисты-расследователи, значительная часть этой техники в армию так и не дошла. Деньги – да, дроны – нет. Это сейчас изучают детективы Главного подразделения Бюро экономической безопасности при процессуальном руководстве Специализированной прокуратуры в сфере обороны Восточного региона.
Как работала схема
Механизм завели через коммунальное предприятие «Северодонецкое троллейбусное управление». Именно через него чиновники направили более 5,5 млн грн якобы на закупку FPV-дронов и станций РЭБ. Формально все проводилось в рамках Программы шефской помощи военным частям — это легальная инициатива, созданная еще в первые месяцы полномасштабного вторжения, чтобы общины могли напрямую и быстро закрывать потребности подразделений, не дожидаясь тендеров и бюрократии. Идея заключалась в том, чтобы сократить путь от бюджета к окопу.
В случае Северодонецка эта же схема стала прикрытием для вывода средств.
По данным следствия, чиновники местной военной администрации вместе с руководством КП фактически имитировали поставки оборонной техники. Под конкретные потребности воинской части оформляли письма-запросы, мгновенно получали коммерческое предложение от заранее определенного поставщика, подписывали договор и сразу составляли акт приемки. У Prozorro появлялись уже готовые контракты – без объявлений, без конкуренции, без сравнения рынка. На бумаге – идеально. На фронте – пусто.
В апреле 2024 года КП «Северодонецкое троллейбусное управление» приобрело (по документам) 20 многоканальных станций РЭБ «для противодействия FPV-дронам» на сумму 2 млн 960 тыс. грн. В июле был заключен еще один контракт — на 150 FPV-дронов и три наземных станции управления общей стоимостью 2 млн 574 тыс. грн. Совокупно – 5,53 млн. грн. Сами закупки объявили как «срочную оборонительную необходимость», то есть без открытых торгов.
Далее задействовал второй этаж схемы. Средства переводились на счета избранных частных компаний, после чего «прокачивались» через ряд связанных ФЛПов, конвертировались в наличные деньги и распределялись между участниками. По данным следствия, эти документы — договоры, накладные, акты приемки, договоры «ответственного хранения» — имели одну цель: создать иллюзию, что техника якобы и уже передана военным.
Досудебное расследование открыто по ч. 4 и ч. 5 ст. 191 Уголовного кодекса Украины – присвоение или растрата имущества в особо крупных размерах, в том числе по предварительному сговору группой лиц. Максимальная санкция по этим статьям – до 12 лет лишения свободы с конфискацией имущества и запретом занимать должности. То есть следователи БЭБ уже квалифицируют историю не как «управленческую халатность», а как организованный вывод бюджетных средств во время войны.
Кто снабжал «дроны»
Ключевыми исполнителями выступили две компании, формально не имеющие никакого отношения к производству или поставке военной техники.
-
ООО «Промышленная группа А.С.Д.» получило контракт на поставку 150 FPV-дронов и трех наземных станций управления на сумму около 2,57 млн грн. На бумаге компания занимается спецодеждой, мебелью, древесиной, техникой для офиса, металлами – список видов деятельности разбросан от текстиля до химии. В открытых реестрах компания фигурирует в уголовных производствах по ст. 191 УК («расход имущества»), неоднократно меняла руководство и зарегистрирована по адресу массовой регистрации, где существуют десятки других фирм. Нынешним владельцем и директором называют Дмитрия Добровольского из Запорожья. Раньше бенефициаром был Максим Карпов.
-
ООО "НПО "Металит"" получило заказ на 20 многоканальных станций РЭБ на сумму почти 2,96 млн грн. Эта фирма формально торгует хозяйственными товарами, занимается стройматериалами, мебелью и мелкими подрядами – от установки перил до поставок микрофонов и громкоговорителей. Она также фигурирует в уголовных производствах за растрату имущества и так же меняла владельцев и директоров в ускоренном режиме: сейчас ею руководит запорожец Александр Латый.
Обе фирмы связаны между собой через того же человека — Максима Карпова. Он фигурирует как бывший бенефициар "Промышленной группы А.С.Д." и одновременно как руководитель «Металлита» в предыдущие периоды. Такая «перекличка» менеджмента выглядит как признак контролируемой сети компаний, по которой можно обслуживать схемы с бюджетом: сегодня – «рабочая одежда», завтра – «системы РЭБ для фронта».
Почему это дело важно не только для Луганщины
Во-первых, масштабы. Речь идет не об одном сомнительном договоре на несколько сотен тысяч гривен, а о более чем 5,5 млн грн «оборонки» в прифронтовом регионе, где каждый рабочий FPV-дрон — это сохраненная жизнь на позиции. Это деньги, которые должны были превратиться в глаза и оружие для штурмовых групп, а не в наличные в карманах местных «менеджеров войны».
Во-вторых, модель. Программа шефской помощи военным частям создавалась как инструмент скорой поддержки армии без бюрократии. Но отсутствие открытых торгов, минимум контроля и возможность производить закупки через коммунальные предприятия превращают ее в идеальный канал для отработанных схем. В случае Северодонецка мы видим типовые маркеры коррупционной сети: фиктивные поставки, подставные фирмы с десятком случайных КВЭДов, «совпадения» в менеджменте, обналичивание через подконтрольные ФЛПы. Это не случайный сбой – это бизнес-модель.
В-третьих, повторяемость. Те же компании появляются не только в «дроновых» контрактах. Журналисты напоминают: после соглашений о FPV и РЭБ «Промышленная группа А.С.Д.» и «Металит» начали получать другие бюджетные подряды от структур, связанных с Северодонецкой общиной, например, от «Северодонецкводоканала» (контракты более чем на 2 млн грн) и КНП «Северодонецкая городская многопрофильная больница» (даже «информационные услуги»). Это указывает, что речь идет не о разовой сделке «под фронт», а о разветвленной сети получателей бюджетных денег.
Расследование продолжается. БЭБ и Специализированная прокуратура в сфере обороны работают по статье о растрате в особо крупных размерах, которая предусматривает до 12 лет заключения с конфискацией. Публично детективы пока не называют фамилии конкретных фигурантов, но фиксируют, что в схеме были задействованы чиновники местной военной администрации, руководство коммунального предприятия и директора компаний-поставщиков.
Важный аспект – то, что оборонные средства вытягивались в тылу, при этом Силы обороны именно в этот период массово просили FPV-дроны и станции РЭБ как критический инструмент на передовой. То есть история не просто об «экономических преступлениях», а буквально о том, что часть заявленного для войск оружия существовала только в виде подписанных актов.
Это дело не о бюрократии. Это дело о жизни на нуле.
