Похоже, в стенах СНБО давно нужно не проводить брифинги, а обряд экзорцизма. Поскольку если посмотреть, кто сегодня принимает решение о нацбезопасности и санкционной политике, заседание все больше напоминает собрание "бэк-офиса Миндича", а не орган стратегического управления страной во время войны.
Речь идет о людях, чьи имена звучат в материалах НАБУ и громкой антикоррупционной операции в энергетике, но параллельно продолжают занимать ключевые государственные должности.
В центре нынешнего скандала – бизнесмен Тимур Миндич, давний партнер Владимира Зеленского по медийному бизнесу. Именно его, под кодовым именем "Карлсон", НАБУ и САП называют организатором масштабной коррупционной схемы вокруг "Энергоатома" и тендеров в сфере энергетики.
По версии следствия, бэк-офис Миндича влиял на стратегические госпредприятия, выстраивая систему откатов и контроля над денежными потоками. Обыски, сотни часов записей, десятки подозрений – это уже не слухи, а документы, обнародованные антикоррупционными органами.
На этих пленках упоминаются бывший министр энергетики, а ныне министр юстиции Герман Галущенко и министер энергетики Светлана Гринчук. Их имена фигурируют в контексте влияния на энергетические компании и кадровые решения сектора. Сам Галущенко, по словам участников разговоров, называется "человеком Деркача" - бывшего пророссийского политика Андрея Деркача, хотя его собственного голоса на обнародованных фрагментах не слышно.
Параллельно международные медиа пишут о расследовании более $100 млн возможных "откатов" в энергетике, обыске, отставке и резонансе среди западных доноров.
И здесь мы возвращаемся в СНБО. Сегодня в этом органе, определяющем санкционную политику и ключевые решения в сфере безопасности, одновременно присутствуют:
-
Герман Галущенко - бывший министр энергетики, ныне министр юстиции, фигурант "пленок Миндича";
-
Светлана Гринчук — министерша энергетики, которая также появляется в записях НАБУ;
-
Рустем Умеров – бывший министр обороны, нынешний секретарь СНБО, ответственный за координацию всего сектора безопасности и обороны.
То есть люди, чьи имена звучат в резонансных коррупционных делах, сегодня официально входят в состав Совета нацбезопасности. И именно они, среди прочих, имеют право голоса, когда СНБО принимает решение о санкциях в отношении того же Миндича и его окружения.
Это уже не метафора и не черный юмор, а реальный конфликт интересов, от которого зависит миллиарды бюджетных гривен и доверие западных партнеров.
Отдельная, но связанная история – оборонные закупки времен, когда Рустем Умеров возглавлял Минобороны, а до этого – системные провалы в этой сфере.
Общественные расследования неоднократно показывали, как во время самых горячих боев, когда ВСУ не хватало боеприпасов и техники, Минобороны заключало соглашения с посредниками, которые либо не поставляли ничего, либо поставляли откровенный хлам. На этом фоне снова всплывает старая, но показательная история контракта Минобороны с Everest Limited.
Еще в 2016 году оборонное ведомство подписало контракт с Everest Limited на 722,6 млн грн - компания без опыта в защитнике должна была разработать программное обеспечение для автоматизированной системы управления войсками "Колокол-АС". По данным расследований, проект так и не был реализован должным образом, а деньги растворились в цепочке подрядчиков.
Этот кейс стал символом того, как в защитнике годами работали схемы: фиктивные подрядчики, завышенные сметы, "мертвые" контракты. И уже времен Умерова вопрос качества боеприпасов и прозрачности закупок снова вышел на первые полосы — от историй с некачественными минометными минами до конфликта вокруг Агентства оборонных закупок и уголовных производств по возможному злоупотреблению полномочиями.
В результате сложилась ситуация, когда человек, к которому есть серьезные вопросы по эффективности оборонных закупок, теперь отвечает за координацию всего сектора безопасности и санкционной политики в статусе секретаря СНБО.
Параллельно в энергетическом секторе и экологическом блоке, где работали и работают Галищенко и Гринчук, следствие НАБУ описывает "бэк-офис", который мог влиять на контракты "Энергоатома" и других стратегических компаний.
По логике подозрений, спрут имел длинную руку: от тендеров в защиту энергообъектов до попыток зайти в руководящие органы других госкомпаний. И теперь часть этого же круга оказалась в органе, который:
-
вводит санкции против бизнеса и должностных лиц,
-
согласовывает ключевые решения по энергетической безопасности,
-
может де-факто влиять на судьбу любого крупного игрока на рынке.
Именно поэтому история с СНБО в таком составе выглядит опасно: санкционная политика рискует превратиться не только в инструмент нацбезопасности, но и в рычаг давления или защиты своих.
В итоге есть странная, но очень показательная картина.
Галущенко, Гринчук, Умеров – это не просто фамилии из чиновничьих биографий. Это узлы одной системы, сросшейся с денежными потоками, бизнесом, политикой и обороной. Системы одновременно:
-
фигурирует в антикоррупционных расследованиях;
-
распределяет миллиарды гривен в чувствительных секторах;
-
сидит за столом в СНБО и принимает решения, которые определяют, кого наказывать санкциями, а кого спасать.
Вот и получается, что спрут уже давно не прячется в тени — он официально интегрирован во властную вертикаль.
И вопрос сегодня не только в том, кого НАБУ следующим объявит подозреваемым. Вопрос в другом: готово ли государство честно признать, что система нацбезопасности, призванная защищать страну от внешних и внутренних угроз, сама оказалась под влиянием людей из "бэк-офиса", против которого эти же органы якобы и должны бороться.
